[sta]beasty[/sta][nic]Carol Danvers[/nic][ava]http://sf.uploads.ru/SA3hv.png[/ava]Уже несколько минут, не мигая, Кэрол смотрела на вырезку из газеты, пришпиленную к стене кухонным ножом. Обои было не жалко, их давно стоило переклеить. На жалкой бумаге, которой больше походило бы быть туалетной, была отпечатана сухая статистика погибших за последние месяцы. Взгляд мисс Марвел неторопливо сползал сверху вниз, пока девушка задумчиво облизывала остатки мороженого с большой ложки. Движение выходило совершенно механическим. В голове билась единственная мысль, которая вызывала позывы, похожие на те, которые наступали после того, как смешаешь текилу с пивом. Что, похоже, Старк и сделал, пока решался на всё то, что привело их в ту яму, где они сидели, как в окопе, обороняясь от собственных действий отговорками и статусами секретности.

Иногда Тони оказывался большим идеалистом, чем Роджерс; потерянный в собственном цинизме мальчик, верящий в лучшее, оказался способен накуралесить гораздо больше, чем морально перезревший девяностолетний старик, пытающий стереотипизировать реальность в которую загремел после того, как ему не удалось к ней полностью адаптироваться. И с каждым днём, как на арене продолжали бороться два быка с комплексами неполноценности, под их копытами гибло всё больше. Кэрол когда-то любила прогуливаться в парке рядом с домом; теперь парк стал прибежищем для постоянных демонстраций, где время от времени находили стенка на стенку люди, ввязывающиеся не в свою войну. Что бы Кэрол не говорила в защиту того, что стоит на стороне Акта о регистрации и время от времени шпыняет молодёжь под руководством Капитана Америки, иногда, по ночам, в тёмной комнате, когда становилось оглушающе тихо до состояния, что хотелось панически кричать от осознания, что на другом конце улицы умирает кто-то, кто не должен был знать о Гражданской войне в cилу того, что родился поздно, Дэнверс приходила к выводу, что конгресс должен был держать свой рот на замке. Должке был перестать считать свои деньги, львиная часть из которых была сделана из воздуха, и просто заткнуться.

Потому что это было не их собачье дело.
– Потому что так не может больше продолжаться, – прошептала Кэролайн, сморгнув непрошенные слёзы, когда взгляд дошёл до строчки, в котором подсчитывалось количество погибших подростков и детей после Стэнфорда.

Они ошибались, те, кто думал о том, что 600 погибших малолеток стали стоп-сигналом; они стали началом самого страшного кошмара из тех, которые видела Дэнверс. А у неё был в этом изрядный опыт.

Сорвав вырезку со стены, перед этим так и оставив нож впиваться в мягкую поверхность, Кэрол вылетела из кухни, тихо выругавшись от того, как поскользнулась на паркете в мягких тапочках при повороте в собственную спальню. На тапочках была изображена сине-красная эмблема с белой звездой внутри.

Старк лежал на животе, вытянувшись во всю кровать в уличной одежде и придавливая собой часть покрывала, из-за чего Дэнверс вчера так и не смогла полностью разобрать кровать. Они вернулись под утро. Точнее вернулась она, а после того, как вышла из душа, обнаружила у себя на «подиуме» чуть похрапывающего Железного Человека, совершенно не страдающего угрызениями совести по поводу того, что тот развалился звездочкой. Когда Кэрол попинала его, освобождая плацдарм себе, и Тони даже не пошевелился, женщина вздохнула и осознала, что всё правда было плохо и он, вероятно, не спал перед этим пару-тройку ночей. В лучшем случае.

Когда Кэролайн вернулась с кухни, Старк так и не соизволил проснуться и только посапывал, обняв её подушку. Дэнверс бы обреченно вздохнула и возвела очи горе, но сейчас чувствовала, как ярость, смешанная с отчаянием, переполняют и не дают мыслить рационально.

Поэтому, в несколько шагов преодолев расстояние между кроватью и дверью, Кэролайн широким жестом сбросила на голову ученому пресловутую газетную вырезку… и, не скупясь, подхватила освободившуюся подушку, некогда оккупированную Старком, с размаху отвесила ею по сонной тушке учёного. Учитывая её способности… вышло, вероятно, ощутимо.
Дэнверс шумно вздохнула, встречаясь разъяренным взглядом с чужим:
– Когда это закончится? – вопрос на удивление, однако, прозвучал скорее обиженно, чем зло.